21:18

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Часто приходится обманывать.
Когда обманывать некого игроки так и поступают - обманывают самих себя. Учат новые фокусы, играют в шахматы сами с собой.
Некоторые воспринимают это как нечто довольно обидное, но это не так. Ведь в игре всегда самое главное - процесс, а не выигрыш.
О процессе. В условиях отсутсвия контроля со стороны я обманываю свой организм, когда никто не считает время реального сна. Не будит чашкой кофе и руганью типа "пора на работу". И, если лечь, скажем, в пять утра и проснуться в десять, то кажется, будто выспался намного сильнее, чем если бы лег в двеннадцать, а просунлся в пять. Это я называю "психология солнечного утра". От невозможно яркого солнца за окном спать становится просто стыдно. Но дело даже не в этом. Если проснуться позже - охватывает какая-то почти "ятормозянифиганеуспеваю" паника. Но все-таки это забавно.
А потом спускаешься вниз по лестнице, с кофе и плеером в ушах. По радио транслируют новости: убили, контрафакт, взятка, выборы "в" Украине. Взвешенно оцениваешь происходящие события, а затем можно накинуть куртку и, пожалуй, пройтись пару раз вокруг дома. Или до магазина. Можно при этом вообще никуда больше не ходить - просто отключить телефон или сказаться больным, но так не интересно. Гораздо приятнее играть на работе. Но сколько-нибудь осторожничая, я пришел к выводу, что тут многое чревато последствиями. Поэтому тут осторожнее. Острее.
Но самое паршивое - это когда кто-то, вступая в игру, тут же отключается. Я это ненавижу.
А вы?

19:05

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
У меня все получилось. Вчера ушел с работы во время обеда и не вернулся. Отключил телефон.
В середине декабря в Сибири я не знал, что такое плюс. А здесь - уже который день.
Но вчерашний - особенный.
В танц-классе горела только одна лампа. У зеркала разминалась девушка. Она разрешила сидеть в углу и наблюдать за ней. То есть, утром я шел на работу, через этот зал, и спросил, можно ли мне остаться, а она просто кивнула.
Со мной такое не впервые: я совсем не хочу ее, но она мне нравится. Понимаю, что нравлюсь ей тоже, но она даже не смотрит на меня. Не флиртует даже. Так и провели утро молча. Я - в куртке и шарфе. Она - в трико и чешках. Как Дега и балерина.
Мы подружимся.
Просто подружимся.
Потому что мне ее жалко. Она рождена для искусства, но не для стриптиза.

05:31

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Танцуй, живи, дыши…
Иногда мне кажется
В этом танце ты ждешь,
Когда щелкнет спусковой крючок.
И зал наполнится чарующей темнотой.
Ничего не прошу. Только одно.
Запомни меня.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Это тебе, дорогая Алиса.
Небольшой пакет кисло-сладкого мармелада и коробку детского пластилина. Папа приходит очень поздно, но он всегда приносит тебе что-нибудь интересное или вкусное. Ему нравится, что ты у него никогда ничего не клянчишь - именно поэтому он делает тебе подарки практически каждый день.
Вечером мы созвонимся с твоей мамой по скайпу и ты расскажешь ей, как прошел твой день с твоим братом и нянечкой.
Конечно же, папа не идиот, хоть он не видел твою маму несколько месяцев, он вовремя нажал на тормоз и отказался от услуг молодой сейксапильной соседки, для которой ребенок, оставшийся без присмотра матери, был всего лишь предлогом встречаться по вечерам с их отцом... Поэтому маме ты расскажешь, что пожилая нянечка по имени Тетя Валя купала тебя, но перед этим вы ходили на улицу, качались на качелях и слушали сказки.
Скоро твоя мама вернется, усталая, но довольная. А папа ляжет в больницу. И когда он оттуда выйдет, ты уже не увидишь на его груди ни единого шрама. Ничего, что его так уродовало. Вскоре, ты забуешь, что он вообще когда-то был таким. Поэтому в твоей маленькой рыженькой головке он навсегда останется нормальным человеком, с нормальным телом.
Я люблю тебя, Алиса!

12:50

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Я такой охуенный... Аж самому страшно...

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Спасибо Вам, три женщины, которые не забыли.
Спасибо Вам и те, кто не вспомнил.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Ты выбрала... Выбрала самый жестокий способ наказать меня. Самый изощренный. Не нужно говорить, что ты не помнишь, как я тебе сам написал способы, которыми ты могла бы это сделать. Отныне больше никаких "ВЫ".
Нет больше "ВЫ" для тебя, если ты намеренно сделала со мной это.
Так поступают друг с другом только бывшие любовники, а они не говорят друг другу "ВЫ".
Сегодня я много времени потратил, чтобы прочитать все наши письма.
И то был способ номер три в весеннем письме 2006-го.
Но это еще не всё.
Помнишь, я что-то писал про твой цвет?
Внезапно я понял, что он стал черным.
Я слишком много времени трачу, рассказывая о тебе столько, сколько могу вспомнить.
Потому что ничего, кроме воспоминаний ты мне не оставила.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
...И это даже не то, что крутится в наушниках, пока я на работе. И это не повседневный лексикон работников монтировочной группы.
Это то, что я отчаянно простыл.
Это - ниже описанная ситуация.
А потом ссора по телефону.
И как вывод - переезжайте сюда, если ты боишься, что один не справишься. А я еще молодая и не хочу гробить свою карьеру, толстея в одиночестве в твоей России...
В ответ на все это - лишь мысли отборного мата и очень, очень сложный, порой, выбор...

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Черничный коктейль. Кофе. Половина бокала Чилийского SUNRISE. И три истории, причудливо завязанные в одну под общим названием «ВАВИЛОН».
Я впервые посмотрел – и удивился, как незаметно, все-таки, пролетело время.
Япония.
Мексика.
Марокко.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Пусть будет так: озвучу мысли вслух.
Скажи, тебя от меня тошнит? Скажи, что я тебе сделал? Скажи, где тебе жмет, что ты выходишь из своего пользователя и солишь своими жалкими желчными анонимными словечками в моих сообщениях. Господи, если тебе так трудно назвать свое имя, надень чертову маску и будем биться. Плевать мне, женщина ты или мужчина. Мне просто не нравится смотреть на бесплотных духов. Духи меня раздражают. Им даже не заглянешь в глаза.
НО.
Есть у тебя и IP, и компьютер с предустановленной операционкой.
И браузер.
И.
Если у тебя хоть немного есть уважение ко мне, ты поймешь, что я очень хорошо понимаю принцип работы системы статистики и обработки данных. Поэтому мелочи - на поверхности.
А дальше - как тебе угодно.
Ведь так жалко, что с духами играть можно лишь до первого ветра....
Потому что только игры делают меня живым...

16:48

off line

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Сны барабанят по открытому виску,
В закрытое окно стучит тяжелый ветер.
В саду играют наши с вами дети,
Рисуют нашу вечность по песку.
И только думаю, что может все на свете
Я отдал бы, чтоб передать словами
Как я жалею, что ни разу не был с Вами...

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Я никогда и никому не говорил, что мое сердце - мертвое среди живых. И от этого оно страдает и его наполняет страшная тоска. У моего сердца нет того, что есть у других людей. У него нет жизни.
Есть только подмена понятий, мыслей, образов. Когда я, зомбированный бытом, просыпаюсь в теплой постели в огромном доме - и в окна проникает свет, то кажется, что я живу как все. И мои мечты сбываются. Но потом наступает осень и обязательно оказываюсь в темном промежутке между стеной и постелью, куда забился от ночного кошмара и снова, почти перед рассветом засыпаю там. В такие дни во сне меня посещают мертвые уже много лет люди, которые снятся мне с завидным постоянством, но дело в том, что я не верю, что души их приходят к нам. Я знаю, что все это мне только снится, потому что осенью моя душа обнажается, становится уязвимой для воспоминаний и смутных, сомнительных ощущений и предчувствий.
Как глуп я был, когда осуждал спящих по отдельности супругов.
Мои ночные кошмары будят мою жену. И ей больно, что я до сих пор повторяю во сне чужие имена. И мне так хочется, чтобы она этого не слышала...
Но вчера я был пьян.
Впервые за год.
И еще долго смотрел на открытое почтовое окно. Но рука не дрогнула. Не предала. Не выдала.
Потому что я и сам понимаю, что меня не существует. Что все это была всего лишь игра воображения.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Привет… Мне холодно…
Вся жизнь крутится вокруг дочери. Я не слышу больше ничьих голосов. Я вожу ее за руку, ставлю на свои ноги и веду точно куклу. Вечером чищу ей яблоки и взбиваю пюре. Мы едим, сидя на крыльце.
- Алиса, бабочки что делают ночью? Спят?
- Ять?.. – застенчиво и ясно повторяет Алиса и тянет руки туда, куда я смотрю. Розовые кусты умиротворенно спят в мареве заката.
Голубые глаза чуть влажные от вечерних слез. Теплая зеленая майка и оранжевые колготы, поверх которых наша мамочка надела нам синие шорты – наша девочка привыкает быть красивой. Смотрит мир. Играет. Теребит мои волосы…
Я – отец. В моем сердце больше нет места для других женщин, кроме дочери.
Но я часто тебя вспоминаю.
Потому что иногда ветер приносит едва различимые запахи, которые я считал твоими. А потом нахожу свои, пахнущие одиночеством, старые вещи...
Но теперь я всего лишь отец...

12:48

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Я кидаю лишь нити. Не мне их распутывать.

06:38

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Опять расшибся на работе, погода мерзкая... опять украли кошелек (но это было месяцем раньше и в кошельке была сотня). Бесконечная круговерть проституток в ночных барах. Мне еще врезали вчера. Правда почти случайно, локтем, кто-то неловко встал, когда я пробирался мимо столиков. Хотя я бы очень хотел с кем-нибудь сцепиться всерьез. Такое настроение.
У меня вообще вот от этого клипа ощущение дежа вю. По многим причинам.


20:41

АЛИСА

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Рост 48 сантиметров.
Вес 3 кг. 200 г.
Глаза голубые.
Характер - мой.
Ура!

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Вы сделали из Осетии и Абхазии тряпку для Тузика...
Но швейная фабрика, тряпку пошившая, такого вандализма вам не простит, сволочи...

18:38

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Я не помню, кто, но кто-то говорил мне, что в наказание за свою красоту в молодости БРЮНЕТЫ весьма безобразно стареют, потому что седина их волос не благородно-белая, а отдает желтизной...
Так и есть, дамы и господа, так и есть...
И это правда не самое приятное зрелице.
Неужели я докачусь до того, что начну красить волосы?..

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Итак, мы напились... И она рассказывала анекдоты по-венгерски, а я хохотал, хотя ведь ни слова не понял.
На надувном матрасе. Ей 47. Мне 30. Я люблю свою полоумную мать.
Младший брат спит.

Если вы хотите лучше научиться любви, вам надо начать с друга, которого вы ненавидите
Моя мать.
В Будапеште ей стало слишком жарко, и, на новом (но неизменно той же марки автомобиле) «Пежо», в легком костюме, она приехала погостить к нам. Благо, тут и не далеко относительно. Никуда не гнала, останавливалась в отелях отдохнуть и перекусить. Я встретил ее. Она молча поехала за моим изрядно подержанным авто, периодически поблескивая фарами, чтобы я мог ее видеть в зеркало заднего видения. Слышать, как надрывается стереосистема. Осязать ее пристальный взгляд.
Иногда я просто не могу поверить, что у меня такая вот мать. Ей почти пятьдесят. Да, видно, спа-салоны, косметологи, дорогой макияж, дорогая одежда... Ей можно дать тридцать. Когда уставшая – тридцать пять. В иных случаях идентифицировать не берусь.
На мою свадьбу она не приехала. Из принципа. Ее нетипичная халатность снова взяла верх. Она не принимала никакого участия в моем взрослении, но теперь, как всякая женщина, ревнует всякую другую женщину, приближенную так или иначе к моему сердцу. Не видела Яну - первую (и наверное единственную) возлюбленную, ныне покойную. Грубо и язвительно обошлась с красавицей Катей. Не приехала на первую свадьбу. О чем не пожалела, ибо мы расстались довольно скоро. Про остальное я уже просто молчу. Вторая свадьба под предлогом «мы с моим новым мужчиной уезжаем в романтическое путешествие» так же была пропущена, хотя я маме сказал, что она станет бабушкой скорее всего…
В доме прохладно. Холодный паркет. Она без тени смущения скидывает обувь и босиком шагает в бывший кабинет отца, открывает заветный шкафчик, достает оттуда маленький пузырек коньяка и залпом его опустошает… Оглядывается.
- Да, мама… Тут много чего изменилось за тридцать лет…
Она снова оглядывается. Присаживается на ручку кресла и качает головой.
- Нет, нет… Ты не понимаешь!.. Тут ВСЕ изменилось… - Шепчет она мне, - тут нет твоего отца, тут нет маленького тебя, нет его адвоката, нет и тени той дурочки, которая вот так взяла и изуродовала свою юность… Мне плевать в какой цвет тут стены покрашены… Этот дом твой отец купил, чтобы скрыть меня от всех, скрыть свой позор, маленькую беременную и безмозглую дочь ювелира… Я в этом доме не была уже лет двадцать пять, а он все стоит и ты теперь столько тут изменил… Собой, своей женой, своим маленьким братом… Где он сейчас, кстати?..
Она снова тянется к буфету, на сей раз наливает красного вина в бокал и прикуривает…
Смотрю на нее…
- Он в садике… Скоро поеду за ним, а что?
- Хочу посмотреть, похож ли он на твоего отца… Почему-то мне кажется, что он должен быть похож. Что-то же от него должно было остаться…
- Виктория…
- Что?.. – она босая, маленькая, дерзкая, скользит по паркету комнаты. Волосы сбиты в тугой пучок на затылке, но непослушные пряди красиво падают на ее нетронутое временем нежное, женственное лицо…
- Виктория… Посиди хоть немного… Ты ведь устала. Не мельтеши, а… Я тоже устал…
Говорю ей такое, а сам отворачиваюсь… И такое смятение на душе, кажется, что еще немного и слезы навернуться… Когда она от нас уехала, мне было очень мало лет. Потом, позже, я видел ее лишь однажды. А потом была Яна. И вот, смотрю на свою уже взрослую мать и понимаю, что Яна была точно такая же как она – суматошно врывалась в дом, босиком скользила по полу, могла закурить без спросу. Могла вытащить бутылку со спиртным и пить прямо из горлышка… Только Яна была рыжей. И я ее любил. А мать для меня просто Виктория. Мне даже «мамой» ее называть непривычно…
- Ну вот… - снова вздыхает она и тушит сигарету, - …Ну вот… Вот я и здесь… А теперь ты повезешь меня в больницу знакомить со своей женщиной, а потом мы поедем забирать Алексея… Бедный малыш… Бедный одинокий мальчик…
Но так она говорит только про Лешу... Про меня бы она такое не сказала. Ведь я ей родной сын, все-таки...