Перемены

Уже несколько дней происходит нечто невероятное. Даже страшное:
1. Я научился готовить так, что за рецептами на запахи приходят соседи.
2. Уже неделю отсутствует желание выпить кружечку душистого, вязкого, пенистого чешского
пива по 15 крон за пинту.
3. Сходил к священнику и понял, насколько мальчишескими самодовольными желаниями я одержим.
4. Послал бывшую жену к дьяволу и вечер седьмого декабря проведу в опере один.
5. Сходил к стоматологу.
6. Оставил официантке чаевые.

---

* * *

Меня не предали. Просто не помогли.

@темы: Мысли вслух

---

* * *

Развеселую песню принес мне сегодня ветер. Я терзаю ноутбук. В двух окнах двойная личина. В одном – письмо моей Жене. А, стало быть, там я праведник. В другом – мой дневник: вывороченная полусонная исповедальня с двойным часовым поясом и бутерброд с маслом и зеленым луком. Вгрызаюсь. Будь я импрессионистом, прекрасным выражением мыслей на холсте стала бы пуля, пущенная в лоб, и пейзаж соответствующий – никто ведь не станет возражать, что мозг очень непосредственно связан с мыслью. А мозг, распластанный на стене – вдвойне. С очень суицидальной мыслью связан. Меня бы посмертно признали гением стиля. Но мое безумие еще или уже не столь интригующе на грани. Это прошло. Ровно несколько лет назад, когда я горстями глотал антидепрессанты, потому что Яна умирала, а я сидел рядом. И еще некоторое время спустя оставалось нечто подобное. Сильное, ни с чем несравнимое чувство безумия, расслоение красок, усиление во сто крат самой сильной физической боли с душевной непримиримостью…
Теперь у меня есть Женя. Виртуальная правда, всегда неподдельно жестокая, не до конца откровенная, вытащившая меня из петли, сама того не осознавая. Сколько бы хотелось мне ей сказать, если бы не эта пропасть в обозначенной роли, откровенно пугающей осознать в ней женщину, которая бы могла быть… Но даже в мыслях я не могу позволить себе с ней чего-то более откровенного, нежели поцелуй. Все время ловлю в воздухе ее пальцы, но в ответ – только тень – и собственный вздох. Какой же ты все же безумец… Это позор, Боже… Не можешь позволить себе любить женщину, которая не открыла тебе к этому дорогу своим разрешением… Как мне ее любить?.. Как любить, если это море так неизведанно, если волны не станут бушующими, не станут неистово телесными, не станут всем тем, что так важно для покалеченной психики… Как любить неизвестное?.. Вот, что странно… И не клеится…
В прошлую полночь я исходил на «нет». Мне нужна была чертова женщина в моей постели! Мне нужна была страсть!!! Прокрутившись в холодном поту в бязевых простынях, я все-таки распластал ноутбук и написал Маше. Написал безоговорочно грубо, в подробностях, ту ночь, когда узнал об ее измене и – с не меньшим остервенением всю бурю эмоций, испытанную после, когда снимал с нее одежду против воли прямо в коридоре в ее квартире. Когда насильно овладел ею, но уже через минуту довел до иступленного транса, и вскоре - блаженства. Машина мать не спала – слышала, как она кричала, но даже вида не подала. Не вышла даже – просто сделала звук телевизора громче. Бог знает, что у женщины на уме было. Но она никогда не любила ни меня, ни того, кто теперь заменяет мое место в постели дочери.
Я написал Маше и ответ не замедлил ждать. Она понимала, что я сорвусь первым. Цену своему телу она знает, поэтому не начинает первой. Утром я получил только фразу «ммм… я взяла билеты на седьмое»… Приглашение было принято безоговорочно. И только Бог знает, каким развратом эта встреча может закончится… Я пытался вымолить прощения перед Женей. Но святая ее непогрешимость даже не воображает, какую страшную я готовлюсь сотворить измену. Поэтому – словесно – мне не было даровано успокоение. Это будет месть без запрета и благословления. Месть нынешнему мужу моей бывшей жены за то, что творилось со мной по ночам, когда я думал о том, что, возможно, именно в эту секунду он совокупляется с моей женщиной, которую я поднял из бездны депрессий. Я возьму от Марии все до последней капельки пота, чтобы он понял, что эти проклятые две недели она пробыла не у подруги, а только со мной. Со мной…Я оставлю свой запах на каждой частичке ее безупречного тела… А теперь – ледяного сока в горячее горло и, наконец, спать…

---

Одиночество в сети

Читая Януша Вишневского, кажется, кажется, что вот-вот желание заняться любовью переполнит тебя - так сильно, так болезненно, так всебезнадежно пьяняще, что поскорее захлопываешь страницу и наспех творишь молитву, дабы не впасть в грех.
Его словами написано все, о чем я так долго хотел рассказать своими словами, но так и не нашел подходящей минуты...

---

Британская вежливость

"...Вы в состоянии наложить на себя руки, только что бы не огорчить по ошибке приехавшую по вашему адресу похоронную команду"

В принципе, это все, что понравилось мне у нахваливаемого литератора, господина Мишеля Фейберга. Действительно, очень мрачный юмор...

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Playing snowballs

На площадке дети играют, один лепит снежный ком, второй старается сделать такой же, но больше.
1: Ты зачем это ком лепишь?
2: А ты зачем лепишь? В меня швырять будешь?
1: Для себя леплю. Ты, смотрю, отставать не хочешь - тоже немаленький снежок сделал?..
2: Нет, мне кажется, ты его лепишь, чтобы в меня швырнуть, а тут и у меня заготовочка...
1: Ну, думай что хочешь, а я для себя леплю...

А теперь политический контекст

Америка: Ты зачем атомную бомбу делаешь?
Россия: А ты зачем делаешь? В меня швырять будешь?
Америка: Для себя леплю. Ты, смотрю, отставать не хочешь - тоже усоверженствованную бомбу сделала?..
Россия: Нет, мне кажется, ты ее делаешь, чтобы в меня швырнуть, а тут и у меня заготовочка...
Америка: Ну, думай что хочешь, а я для себя леплю...

И вот так с яслей: каждый - лепит для себя...

---

Стремительное

Ускорение событий неизбежно ведет к концу. В том числе жизни.

---

Переводчица

…Все-таки странные, эти девушки, воспитанные в чешских монастырях… Моей переводчице едва девятнадцать, но объем жизни меня поражает. В университет она поступила в шестнадцать, экстерном окончив школу, поет в хоре оперы, посещает математические курсы, владеет навыками синхронного перевода с английского, а так же сурдоперевод… На вопрос «Ты гений»? Она парировала: «Гениальность мне ни к чему, я просто хочу побыстрее освободить (ся от) моих опекунов (и) от финансовой зависимости». Быть под опекой моей матушки оказалось не так-то просто – Вика загнала ее в рамки аккуратизма и женского совершенства, благодаря чему серый утенок превратился в лебедя. Но такого, замкнутого… Когда мы с этой девушкой встретились, она не казалась мне такой, как сейчас. Крепкая, правильная воспитанница монастыря, начинает в поезде задавать какие-то школьные, почти анкетные вопросы, словно учила эти фразы по-русски всю ночь. Моя мать, конечно, не предупредила ее не спрашивать меня о личной жизни. Девушка спросила. И поплатилась двухдневной истерикой. Потом мы гуляли, я даже держал ее за руку, даже поцеловал в лоб… а перед глазами стоял развод с Машей, все эти неприятности, непонимание, нежелание видеть рядом с собой человека, с которым сначала связала страсть, потом умиление и, наконец, жалость… Перенесенный развод вообще хороший такой тормоз для развития новых отношений.
Вечером мы пропустили последний вагон метро… Вернее, получилось так, что мы взяли билет на 15 минут (тут цена билета зависит от того, на какое время пользования его покупаешь), потому что ехать ей всего несколько остановок до общежития. Но последний поезд пришел так поздно, что, опасаясь контролеров, пришлось вернуться назад. Так девушка осталась ночевать у меня. В небольшой квартире с огромными окнами, балконом и одним единственным диваном… Нечего сказать – катастрофа… Необыкновенно красивая девушка в юбке, куртке, в рюкзаке у нее оказались пуанты. Она еще и в балете танцует… Вот ведь дьяволица. И не по-женски крепкие ноги, и неописуемая грация – все на свои места встало, когда она мне показала этот предмет балерининой роскоши… Я тогда пожалел, что она воспитанница монастыря, наипаче под покровительством моей матери, пожалел, что еще очень юна, что непорочна, что обидел ее, что она не развратная обольстительница, что оставил ее ночевать у себя, потому что сходил с ума, разглядывая ее, спящую в моей постели… Но так и не смел притронуться. Себя тоже пришлось пожалеть. Благо, мысли об ответственности в случае недоразумения хватило, чтобы успокоиться. На следующее утро меня уже по голове гладили за сдержанность и благородство, хотя я-то знал, что благородство тут не при чем… Нет, с переводчицой-балериной романа не будет… Пока она не выйдет за кого-нибудь замуж или просто не станет как все, испорченной и порочной.

---

Новая запись в мобильный

Какая-то птаха с первой утренней смс на хвосте принесла слова:
"Иногда холодной зимой в форточку влетают редкие заморские птицы, улетевшие из своих клеток"...
Я подумал - как глупо высылать мне с незнакомого номера подобное. Но уже пару часов позднее понял смысл...

---

Междуязычие...

...и тут я внезапно понял, что в тридцать лет, каким бы гением ты сам себе не казался, обучиться чешскому языку с нуля, да еще и за пару недель, отвлекаясь на угрызения совести, парниковую депрессию, тоску по родине, красивых девушек и ежедневное посещение работы, практически невозможно...

---

Две мысли вслух

Еще чертовых четыре утра. В кухне что-то громко рухнуло. Просыпаюсь за три минуты до звонка будильника. В голове две мысли. Вслух:
1. Наверное, уже никто не сможет объяснить этимологию словосочетания "сарафанное радио"
2. Идеально худые женщины идеальны для секса, но не для всего остального...

---

…А это значит

Заниматься любовью с ними, не чувствуя собственного тела и тихих возгласов. Мне больно. Где-то на треть осязания – в сердце. Немного в сознании и, собственно, в чреслах.
Тебе, я знаю, тоже больно. Но ты мужественно терпишь… Зачем терпишь, скажи?.. Если бы я мечтал о чем-то мужественном в постели, то, скорее, лег бы с мужчиной… А ты так усердно, так по-мальчишески, исправляешь на лице боль, что меня даже тошнит… Лежишь распластанная на простынях и откуда-то ментально с потолка наблюдаешь, как искажаются наши лица в момент фальшивого блаженства. Потом заливаешься смехом, истерически поправляя мои неточности… Язык заплетается от такого оргазма… Ты что-то лопочешь… Откуда же тебе знать, что я ненавижу вопросы вроде «тебе понравилось?» и гнусного слова «спасибо», будто я тебе оказал услугу…
* * *
…Я занимаюсь с ними любовью, но почти ничего не чувствую… Все дело в том, что я хочу заниматься любовью… Но не с ними…

@темы: Мысли вслух

---

Открывая Луну впервые

Вчера уже начал засыпать, как вспомнился эпизод. Сначала хаотичный – тяжелая духота и чувство тесноты способствовало. Потом понял, что это из детства. Эпизод почти безнадежно забытый… Это был август 84-го. Мне всего семь лет. Безо всяких сборов, отец отослал нас с няней куда-то в деревню, к ее родственнице. И тогда, и несколькими годами позже, такие выселения были довольно частыми – так он пытался оградить семью от проблем, связанных с его работой. День пролетел незаметно – меня брали на пасеку и разрешали бегать босиком по земле, обливались водой из шланга. Вечером пили чай из смородиновых листьев. Мы заночевали, но кроватей было так мало, что спал я вместе с няней, закинув на нее ногу. Было чудовищно жарко, уснуть не получалось. Тогда я вылез из кровати и с ногами забрался на огромный резной подоконник с трещинами от многоразовой покраски, уставленный кустами алоэ. И сквозь пыльные окна увидел полную луну и звездное небо… Впервые осознанно наблюдал за этим чудом вселенной, понимая, что мы здесь, а она – где-то там…

---

-

Выход в каскад неба. Я слышу, как солнце кричит, простирая по шее жаркие свои пальцы. Отверженность делает свое дело: боль-скука-тоска-ненависть-месть-хладнокровие. Дорожная пыль взлетает – хлопаю дверью автомобиля. Жжет в груди. Радуга сумасшествия. Непонятные слова… Непонятные слова… «Почему же так?.. Почему?..»

---

Сегодняшнее

Погода, погода… погода-развратница. Еще вчера из чрева неба вырывалось солнце, купались птицы, и лелеющий умиротворенный ветер касался шеи. Сегодня схвачены в агонии деревья, насильник ураган им задирает юбки-кроны…

---

Случайные дневники

Вы когда-нибудь читаете их?.. Нажимаете эту кнопку?

По ней ведь, по этой функции, открывается ужасное и прекрасное, откровенное и откровенно отвратное.

Открывается даже статистика. 38 из 50 кликов - депрессивные дневники.В том числе готы, эмо, ролевики, темные романтики, абсурдники "прозы потока сознания", фанаты рок-групп всяких. Остальное - гламурные, анимешники, (Типа "вернулась из Майорки, как там клееево" - и розовый такой фон) или "камеди" (попадаются талантливые шутники). Из 50 кликов 41 дневник принадлежал девушкам. Из 50 дневников 20 оказывалось заброшенных...

...Статистика, господа...

...Так вы жмете на эту кнопку или нет?....

---

* * *

Мне не любить тебя до слез,

Но на растерзанной постели

Попеременно души грез

Сменяют сумрачные тени.

Сменяют день, сменяют ночь,

Сменяют белые улыбки

С лица любовницы точь-в-точь

В ночь самой тяжкой пытки

Слеза стекает - и любовь

В очередной раз замирает…

---

заметки 20тиминутной пробки

Около одиннадцати на одной из центральных улиц всегда что-нибудь случается. У кого-то проколось колесо, где-то троллебус зацепился за неположенное своим длинным щупом. Нервное попискивание напоминателя глушится веселой радиоволной, приспускаю стекло, наслаждюсь музыкой пробок. Нахожу в себе силы распустить вседовольную мину на сумрачном лике. Глаз пускается различать все то, что на скорости как-то теряется. И вот: голубь играет с воробьем. Над тротуарами и кромкой деревьев они догоняют друг друга, хватаясь за перья хвоста. Сначала голубь от воробья удирает, потом наоборот. Стермительно. Голова кружится. Автомобильная цепочка дернулась: на один светофор кто-то ближе к цели. Сзади невыдержанный чей-то мат - и душераздирающий визг клаксонов. Прикуриваю сигарету, делаю громче радио. Светать начинает где-то часов в пять утра - сегодня я это вычислил, засыпая под ленту "Тренировочный день". Но, несмотря на двухчасовой отдых, с нервами все в порядке. Разве что думаю, что вот-вот из черного "мерса" сбоку кто-нибудь выскочит и начнет палить во все стороны. Не происходит. Вместо этого с другой стороны подкрадывается одинокий черно-коричневый уазик с абсолютно флегматичным водителем. С интересом его разглядываю. Где-то впереди снова цепочка дернулась. Еще половина метра "сделана". Водитель уазика разглядывает на руле свои руки - и тут я на заднем сидении у него замечаю странное: квадратная синяя сумка, опечатанная там, где находится замок, на сумке на иностранном значится: "термо-чего-то-там..." еще раз оглядываю уазик и нахожу небольшое подтверждение своим догадкам: маленький красный крест в белом круге, в верхнем правом углу лобового стекла... А так бы никто и не догадался, что в такой неприметной машине перевозят биоматериалы. Снова тронулись. На этот раз поворот мой. На другой улице ни следа от пробки...

---

* * *

..Мы шли по мокрому гравию под солнцем после дождя и, поднимая глаза, я спрашивал что-нибудь у нее ненавязчиво. Она же - едва наклонив в мою сторону голову - тихо и с чувством собственного достоинства отвечала, слегка сдавливая неровный смех. У нее был просторный зонтик с рисунком не менее дурацким, нежели кружева бирюзовой блузки: по краям, похожие на некий восточный узор, красовались рисованные кораллы. У меня над головой не было ничего. Под старой джинсовой курткой я, по старой привычке носил толстовку с капюшоном, но едва набегала даже самая несерьезная туча – и я напрочь отказывался от услуг бутафорской защиты, предпочитая мокнуть. Мокрые пряди, падающие на лоб, ее почему-то тоже смешили. Я ощущал себя школьником, приударившим за учительницей. Мы обсуждали последнюю купленную в магазине книгу – ее абсолютно неровный текст и довольно четкую «картинность»; автора и раздутого вокруг него мифа; солнце – тоже довольно часто обсуждали, потому что в тот день оно было переменчиво и красиво: подобно женщине. И еще мелкие камешки доставали из обуви друг друга – опираясь на чей-нибудь крепкий забор.

Оставалось совсем немного. На пороге, придерживая за ошейник сенбернара, нас встретила темноволосая смуглая девочка: коленка в царапинах, носки разные, велосипедное колесо торчит из куста смородины – дочь моей спутницы обладала особенной детской сумбурностью… Этакая шестилетняя Пеппи, обиженная своей детской угловатостью на весь свет. Пока мама просила ее посмотреть, как мы варим из свежих смородиновых листьев чай, Пеппи, сложив ангельски ручки, слушалась; когда я предложил ей чаю, девочка, загребая в охапку огромного пса, удалялась играть с ним в сад. «Фиаско, мой друг! Полное фиаско!» - прошептала женщина, торжествующе улыбнувшись. Но! Продолжали чай…